Ноты для гитары сумерки картинки

ДУШЕВНЫЙ РАССКАЗ!!!<br />
"ВАЛЬС ПОД ГИТАРУ.<br />
На открытой автобусной остановке нас было двое.<br />
Редкие апрельские сумерки перебивал холодный свет уличного фонаря. Он выхватывал из серой дымки мальчишку лет четырнадцати на вид в чёрном слегка мешковатом пуховике на вырост да в шерстяной вязаной шапочке по самые глаза. В руках у него была гитара.</p>
<p>Маршрутный автобус подкатил к стоянке. Мальчишка купил билет, небрежно засунул его в боковой карман и поднялся в салон. Я следом. Свободных мест было много, но отчего-то я сел ближе к нему.</p>
<p>— Чего это гитара без струн? — не утерпел я.</p>
<p>Он ответил не сразу. Сначала уложил своё затихшее «музыкальное орудие» на колени, стащил с головы шапочку, освободив белокурые неприбранные вихры, и только потом обстоятельно поведал:</p>
<p>— Ездил в город, думал можно починить. В этом году я музыкальную школу по классу баяна заканчиваю, но хочу ещё и на гитаре научиться. Чужую брал на неделю, вроде получалось. Это отцова гитара. Он погиб, когда я ещё совсем маленький был. На новую мать денег не даёт. Ворчит: «Расти и зарабатывай сам. Я не успеваю за всем одна».</p>
<p>Он задумчиво провёл пальцами по грифу, разделённому порожками на лады, и повернул голову в сторону запотевшего окна.</p>
<p>— Выходит, ты настоящий музыкант, раз уже специальную школу заканчиваешь?</p>
<p>— Настоящий-ненастоящий, а в концертах участвую.</p>
<p>— Когда талант есть — дивьё! У тебя, по всему чувствуется — есть.</p>
<p>Похвала не показалась ему наигранной. Он заметно оттаял. Грустно и при том благодарно улыбнулся. Сел ко мне в пол-оборота. Взгляд его лучился добротой.</p>
<p>— А свою «музыкалку» я ведь один раз чуть не бросил…</p>
<p>— Что так?</p>
<p>— Думаю, у всех бывают чёрные полосы. У меня тогда, в конце школьного года, было всё неважно. Выходило много двоек за четверть. Я плохо… очень плохо учился. Не понимал. Принимался зубрить. Не прилипало. То же самое по баяну: ну, орёт на меня училка — хоть ты что… Дома мать исходит на крик — и за двойки, и за баян.</p>
<p>Я даже ножик брал, приставлял к руке, но потом думаю…</p>
<p>Встал однажды рано. Первый урок — русский. Домашку не сделал. Блин! Мне двойка выходит. Опять на меня наорут все. Ой… По остальным предметам тоже. Ну, может, там по рисованию «хорошо», наверное. Ещё и на баян идти. Господи! Вернусь усталый — уроки делать. Когда же этот день кончится? А он ещё и не начался…</p>
<p>Сижу раздетый, в темноте, кровать разложена, постель тёплая; потрогаю деревянную спинку кровати, этот лак на фанере, эту родную щербинку. И когда ненавистный день пройдёт, коснусь снова. Впереди уже будет только желанная ночь.</p>
<p>Пусть между прикосновениями быстро пролетит день.</p>
<p>Чтобы не видеть ничего.</p>
<p>Чтобы не слышать никого.</p>
<p>Чтобы скорее окутал сон — мой рай.</p>
<p>Чтобы как свободный, будто бы.</p>
<p>За этим прикосновением темнота… Хорошо. Это — точно награда. Но день не даёт дотянуться, отделяет начало от конца. Зачем промежуток между ними?</p>
<p>Чем такой «свет» — лучше всегда «тьма».</p>
<p>Каждое моё утро теперь начиналось одинаково…</p>
<p>Никому раньше я об этом не рассказывал. Не знаю, почему с вами разговорился?</p>
<p>В музыкальной школе я тогда учился третий год. Елена Степановна, учительница по баяну, постоянно придиралась, как ни приду. Мне казалось, что она так орёт и цепляется только ко мне.</p>
<p>Стол у неё деревянный, чем-то гремучим набит. Когда я играю, она задаёт постукиванием руки по столу верный ритм, но при этом от злости ударяет по нему так, что в столе всё подпрыгивает и громыхает. Я играю в другом темпе, она стучит изо всех сил, вроде бы подсказывает, хочет помочь, только я всё равно сбиваюсь.</p>
<p>Домой каждый раз тащусь в слезах. Приду. Дома никого. Мать ещё на работе. Сяду один в темноте — и плачу.</p>
<p>Один раз пришёл из школы… Мы как раз новое произведение разучивали. У меня ни в какую не получалось. Притопал и реву себе. Не могу успокоиться. Сам думаю: «И зачем это надо? Эти «сольфеджио», «интервалы», «гаммы», «мажоры», «миноры» — всё. Зачем? Мне ещё два года учиться, и ещё целых два года она на меня будет так орать».</p>
<p>Я вырвал чистый листочек из тетрадки по алгебре и сам, никто меня не учил, начал писать, что хочу уйти и прошу вычеркнуть меня из третьего класса музыкальной школы. Ни от лица мамы, ни от кого-то ещё, от себя. Поставил месяц, число, год, расписался. И сразу, как только решение принял, успокоился. Подумал: «Ну, всё!»</p>
<p>Решил, что пока заявление отдавать не буду. Схожу ещё один разок на баян, и если только она на меня заорёт, вот тогда я листок и достану.</p>
<p>Письмо будет вроде отмычки от неё.</p>
<p>Буду свободен. Буду спокойно ходить себе по улице, как все. Пацаны вон смеются: «Да на фиг тебе этот баян? Такую гробину таскать! Играть на нём? Давай лучше в карты сыграем». Для них баян, что гармошка, на которой только старые дедушки до войны играли.</p>
<p>Урок у меня на следующий день. На улице снегу по колено. Мало что растаяло. Я иду вечером по тропке. По бокам тянутся вверх берёзы и тополя. Никогда раньше не считал, сколько их. Не до того было. Вечно перед музыкальными уроками дрожал, нос в землю. А тут загадал: вот подниму сейчас голову, сколько берёз увижу перед собой, такую и отметку на уроке получу.</p>
<p>Я поднял голову и мне бросилась в глаза не одна, не две, а сразу четыре берёзы. «Ага, — думаю, — хорошо!» Не то, чтобы я был уверен в такой оценке, просто стал сильно желать её.</p>
<p>Прихожу на урок. Здороваюсь. Беру инструмент. Пододвигаю ногой стул. Сажусь.</p>
<p>Она всё не орёт и не орёт…</p>
<p>Достаю нотную тетрадь. Открываю нужную страницу. Этюд без названия. Одни сплошные шестнадцатые ноты.</p>
<p>Пробую исполнять. Не дрожу. Спокойно на клавиши нажимаю. Плавно, не рывками, растягиваю меха. И музыка полилась совсем другая. Я сперва-то просто, ради того, чтобы размяться, попробовал. Идёт. Потом, уже не останавливаясь, прямо от начала до конца повёл.</p>
<p>Мне представился бег муравья: «Ты-ды-ды-ды-ды! Ты-ды-ды-ды-ды. Ты-дыд-тын-ты». Он сюда забежал: «Ты-дыды-дын! Тырылим-тым-тым!» Опять бежит, бежит, бежит. Взял соломинку, повернулся и назад в муравейник. Мои пальцы — будто его лапки. Они с такой же скоростью бегают, как у него. Если он быстрее бежит, и ты быстрее пальцами перебираешь: «Ты-ды-ды-ды-ды». Это не тарантул какой-то, который еле ползёт: «Тууу-туууу».</p>
<p>Елена Степановна глядит на меня молча, только головой одобрительно кивает. Прямо волшебство какое-то… «Молодец!» — похвалила.</p>
<p>Красивую четвёрку в дневник и в музыкальный журнал поставила! Видно, училка сама-то по себе ничего…</p>
<p>Вышел из клуба. Не могу поверить. Стою на крыльце. Дышится легко. Гляжу по сторонам. Такой обалдевший. Думаю, что если бы я увидел не четыре берёзы, а две. Мне бы опять двойку вкатили?</p>
<p>У меня теперь с баяном всё хорошо. Хочу теперь на гитаре научиться, как папка. Мама его за гитару и полюбила. Он лучше всех у нас на селе играл. Душа компании.</p>
<p>Иногда подумаю: «Каким бы я дураком был, если бы письмо сдал тогда». Берёзки мне помогли. Я их уже не раз мысленно целовал.</p>
<p>Я хочу выбрать музыку себе и дальше по жизни.</p>
<p>Ну, например, поступит сейчас кто-нибудь учиться на агронома, инженера или военного. Кому они нужны?! А музыка — она везде. Машина гудит — музыка. Мы с вами говорим — музыка. Да вот, — он два раза озорно притопнул ногой, — и это музыка.</p>
<p>— Уж прямо и музыка!</p>
<p>— Да — музыка.</p>
<p>Перед первым моим выступлением на концерте Елена Степановна наставляла: «Будут в зале кто-то из близких, мама или кто-нибудь ещё, ты не смотри на них, не маши им, не улыбайся. Иначе собьёшься. Ты смотри поверх в одну точку. Играй для этой точки. Скажи: «Смотри, точка, как я играю». Разговаривай с ней. Пускай даже будут светить всякими фонариками в глаза, пулять в тебя. Если спутаешься, всё равно доигрывай».</p>
<p>Выхожу на сцену. Боюсь. Сел на стул и сходу заиграл. Колени дрожат… Сжал их сильно-сильно, как мог, всё равно трясутся. Нажимаю на клавиши — слышно: «Ды-ды-ды». Всем слышно. Дрожь с музыкой. Взгляд бегает по залу. Народу-то… Пацаны наши. Они же обсмеять меня могут. А я один, такой маленький. Играю, играю. Хоп! Ошибся. Сам уже хочу заплакать и убежать за кулисы.</p>
<p>И тут я вспомнил про слова учительницы, поднял голову и посмотрел поверх всех. Но только я уставился не в точку. Я вдруг увидел вдали папу. Он смотрел прямо на меня. Я стал играть для него… Лица всех людей сделались расплывчатыми, незаметными. Всё вокруг исчезло. Только я и он.</p>
<p>Чувствую, перестал дрожать. Играю по-настоящему. Не просто бездумно нажимаю на клавиши и тяну меха. Уже думаю о том, как у меня пальцы расположены. Громче, тише играю. Когда форте, когда пиано — слежу.</p>
<p>Исполнял я вальс «На сопках Маньчжурии». Вы слышали его?</p>
<p>— Хороший вальс.</p>
<p>— Сначала идёт тихая музыка. Играю для папы, а сам представляю: он словно уже не старший сержант, как на фотографии в армейском альбоме. Он генерал. Седой весь. Он сидит и слышит, что я начал играть. Музыка пошла. Я играю её тихо, потому что в главной роли музыки — он. Встаёт, ищет себе пару. Нашёл! Выбирает мою маму. Значит, нужно с этого места громче играть. Это — радость евонная. Одна часть: «Тын-тын-тын. Туу-туд-туду-та-датататам-тада». Они танцуют счастливые, улыбаются. Музыка громче: «Туу-тут-туду!» Вот они посмотрели друг другу в глаза — пауза такая. На миг всё остановилось, затем опять начинают кружиться, и ты крещендо, с усилением звука, начинаешь играть.</p>
<p>Я полгода разучивал пьесу, и теперь то, над чем трудился, сжалось до двух минут выступления. Не каждый так сможет. А я научился.</p>
<p>Мне кажется, папе понравилось.</p>
<p>Это приятно и даже немного волнительно.</p>
<p>Я доиграл, низко опустил голову и заплакал от счастья. Убежал со сцены. Не мог никого видеть в этот момент. Зал долго хлопал вслед. Потом говорили, что получилось здорово.</p>
<p>Однажды я взял гитару у приятеля. Мама заглянула, смотрит — подбираю аккорды. Говорит: «Знакомое что-то. Вроде, папа играл».</p>
<p>Она ушла. Я отложил чужую гитару и взял папину. Поглаживаю её, трогаю. Когда-то до неё дотрагивался мой папа. И ещё мысль: у него, когда не брился, щетина росла, он тёрся об мою щеку, щека делалась красной. Мне становилось весело, приятно, счастливо даже. Это помню. И вот теперь я касаюсь гитары, которая помнит его прикосновения. Мне так захотелось
There are many interpretations to the internet for this web marketing or similar terms such as: online marketing, internet marketing, e-marketing and othersrs. Org » Другие направления (Ноты, табулатуры) » Скачать торрент ( Инструментальный ансамбль / Джаз) Ю. Наймушин — Произведения для электрогитары в сопровождении ритм-группы (музыка. Абелян — Сумерки. что «Размер превью» в настройках Fastpic или других хостингов картинок . Далее

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Facebook
Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники